с т и х и В л а д и м и р а С и м о н о в а

Золотая карета

Светя другим - сгораю сам.
                    Гиппократ

ОСЕННИЕ ПОЖАРЫ

Лес заполыхал. Сезон пожаров. Всё сжигает осень. Что творит! Чем же жить? Да только тем, пожалуй, Что во мне, пылая, Не сгорит.

К ЧЕМУ ЛУКАВИТЬ - ЖИЗНЬ ПРАВА

К чему лукавить - жизнь права И на земле И во вселенной: Чтоб грел костёр - Нужны дрова, Дрова! А не одно полено.

ЧЕЛОВЕК - ИСТОЧНИК

Я - источник, наверное. Так же текут, Принимая живительный дождь, Мои годы. Мои воды придирчивы - Годное пьют, Оседает на дно, Видно, То, что негодно. Я питаясь, питаю, как видимо, сам. Я прижился, Меня, как источник, приемлют. Я припал к полюсам, Я прижался к лесам, Углубился, как плуг, В плодородную землю. Счастлив я, наблюдая, - Моё потекло. Мы - все люди - Взаимно друг друга питаем. Мы - источники Все, Источая тепло, Доброту человечью собой источая. Я - источник! Я к этому с детства готов. Всё вбираю в себя, Чтоб с другими делиться. Я - источник! Но нет у меня берегов. Для того их и нет, Чтоб доступнее литься.

ИДУ, СПЕШУ

Иду, спешу. Двух дней не превозмочь: Коснуться словом - душ, Как тел - рукою... А сделав дело, сплю спокойно ночь, И знаю, что больной уснёт спокойно. Живу, пока другим могу помочь. Жить, не заботясь, что быть может хуже?! Закончен день. К окну прильнула ночь. Я завтра вновь кому-то буду нужен.

ПЕРЕПЛЁТ

Не попади случайно в переплёт, Не становись на трассу откровений - Тебя или дурак переплюёт, Иль переедет в иномарке гений. У книги нет начала, нет конца, Пока она перед тобой закрыта. Жизнь в переплёте держит мудреца, Как в капсулах и яйцах паразита. Мудрец - пророк. И он (неровен час) Раскрыть захочет вдруг все тайны знаний, Он для простых плебеев, то есть - нас Соорудит из знаний - Уйму зданий. Дворцы раскрытых тайн соорудит И храмы, где раскроет наши души...... И так в своих открытьях навредит - Его задушат, А дворцы - разрушат. О, эрудит! Отрежь язык и уши! Отрежь язык и уши, эрудит! У книги нет начала, нет конца... Так пусть не будет их У мудреца...

МОЁ МЕСТО

Не нахожу я места за столом, Когда больной глядит в глаза, как богу. Мне надо сердцем мчаться на подмогу... А я ему выписываю бром. Что - бром?.. Когда болезнь не в нём одном. Когда цепной реакцией конфликтов Больной до пальцев трепетных забитый, Когда он весь - надлом и перелом. А я сижу и с места не сойду, Улыбку не решаясь сбросить бранью. Я знаю, что начала не найду, И что конца не предскажу страданью.

КАК ЖАЛОК ЧЕЛОВЕК, ЗАРЫТЫЙ В СТРАХ

Как жалок человек, зарытый в страх, - Он - мёртвый - продолжает жить и дальше. Судьба! И на её похоронах Звучат всё те же траурные марши. Отравленной, затравленной судьбы Не дай-то Бог хоть боком прикоснуться, Чтоб растолкав соседние гробы, В своём гробу уснуть и не проснуться.

ВСЯ ЛЮБОВЬ ДУШЕВНОЙ ОСЕНИ

Вся любовь душевной осени - Листва, Неразгаданная связь - Листва да ветер. На её одушевлённые, Шуршащие слова Мы любовью Нежелтеющей ответим.

ЧЕРТА

Глаза в глаза - два страшных тупика, Из них то свет, то мрак наружу льётся. Два человека борются, пока Один из них другому не сдаётся. Сдаётся мне - когда глаза в глаза, Когда душа в душе души не чает - Тогда и зарождается гроза, Которую никто не замечает. Но молния расколет свод небес, Когда не ждёшь... Не каждый осознает, Что в нём самом сидит опасный бес, И рая этот бес не осязает. Не признаётся рай среди чертей Воистину Эдемом или Раем, И мы на разделительной черте Меж Адом и Эдемом умираем. Черта... Один - другому - Не чета, Один другого чётко ненавидит... Глаза в глаза - не это ли черта, Которую никто из нас не видит.

АХ, ЭТА ЖИЗНЬ! КИПЕНЬЕ НА ОГНЕ

Ах, эта жизнь! Кипенье на огне, Водоворот путей и отношений! Ах, эти жизни, что кипят во мне На каждом вздохе и сердцебиеньи! В нас раздробились судьбы по частям, Да и моя - не цельная, как слиток, А звёздами сияет по мирам. А, может, где-то и в созвездье слита. Прекрасна жизнь, рассыпанная в прах, Где каждая песчиночка сияет, И в незгнакомых жизненных мирах Она своё созвездье занимает.

ДОМИК СТАРОГО УЧИТЕЛЯ

Половица у входа притоптана, Словно выдолблена навек. По избе, до комфорта натопленной, Ходит седенький человек. Ходит шустро, дела домашние Не откладывая до утра. На посёске огни погашены, Чтобы не было лишних трат. А у Этого лампочка доверху Заливает прибранный дом. Половица ногами задолблена, А ведь дерево трётся с трудом. Было надобно и ненадобно - Шли к учителю все, кто мог. За какими такими кладами Пара ног заступала порог? Мне неведома цель. Да надо ли? У богатства своя цена. Если пол у порога в надолбях, То у дома душа цела. Тратит старец свет по-преступному, Дом на самом стоит краю, Если кто-то в окошко стукнет, Слышен голос внутри: - Встаю!... Дед идёт, наступая в ямку В половице у самой двери. Вот щеколдой приветливо звякнул, - Дверь ещё одному отворил.

АХ, СТАРИК, МЫ С ТОБОЙ ВСТРЕЧАЛИСЬ

Ах, старик, мы с тобой встречались. Ты лежал, задыхаясь в постели. Ты шептал мне: - Порядок... кончаюсь... Я поднял тебя за три недели. Ты сейчас благодарен за помощь, Ты смеёшься, глазами печалясь. Всё ты помнишь!.. Как страшно - в с ё помнить... Ах, старик! Мы с тобою встречались.

БЕГ

Как быть - седею и старею, Едва дыша, спешит душа, Но жить и думать не спеша Не приспособлен - Не умею. Куда спешить? Куда лететь? Бежать - не жить, Спешить - не ведать, Что значит встретить, пожалеть, Подумать, сесть и пообедать. Но я спешу, но я бегу, Гонюсь, за кем не надо гнаться, Последних сил не берегу, И с жизнью не хочу расстаться От беготни сгибает спину, Жмёт сердце - значит, устаёт... В огне я не сгорю, не сгину, Мне б одолеть водоворот. Не загораясь от сжиганий, Зимою мёрзну, в лёд дыша. Седею от переживаний, От мыслей устаёт душа. Свинью подложат - не объемся, Натравят зверя - убегу, Когда стошнит от "Анкла - Бенса"- Куплю салат или рагу. Не тайна - как кому живётся, Но тайна - как кому прожить, У жизни трётся нить и рвётся, А паутина - тоже нить.

ЗВОН КОЛОКОЛОВ

Когда глаза свои невольно Отводят люди от твоих, Когда обидят так, что больно Промолвить слово или стих. Когда злословие тупое Сильнее ранит, чем клинок, Когда в крови на "поле боя" От головы до самых ног, Когда под слоем равнодушья Ты, как астматик - воздух - ртом, А кислородная подушка Проткнута чьим-то каблуком, Когда тебя бездушным стоном Душа в потёмки загнала- Звони во все колокола. Звони в любые телефоны. Арахна сети соткала, В них загоняют нас Грифоны... Когда бессильны телефоны- Тогда звонят колокола.

СМЕРТЬ

\триптих\

1

Муж так неузнаваем. По глазницам Уже покой свой саван расстилает. А для него отсутствует больница, В лесу его подснежник расцветает... У женщины горят от горя пальцы, Но ищет он руки её горящей, И в сон его последний и кипящий Жена вошла волной протуберанца. Обмяк...Вздохнул...И сжал ладонь рукою, И смерть лицо улыбкой исказила. Казалось, что жены тепло родное Ему начало жизни возвратило. Слеза не покатилась, а застряла В готовых жизнью распуститься веках - Смерть на пороге юности застала Ушедшего в былое человека.

2

Больная больше пить не попросила, Лежала просто белая, как простынь. Кощунственным казалось быть здесь сильным, Владеть понятьем жизни, речи, роста. ...Она смирилась, а когда сказали, Что к ней пришёл её ребёнка папа, Вскричала уходящими глазами: "Не надо! Он любил! Он будет плакать!.."

3

Ребёнок умирал. Врачи не в силах ему помочь. Молчала в страхе ночь. И даже мать своё отголосила И задохнулась. Задыхалась дочь... Всё реже хрипы. Всё слышней молчанье, Закрыла жизнь перед ребёнком дверь. Казалось всем - не всё! Вздохнёт!.. Стучало Во влажные виски: "Не верь! Не верь!" Был врач гнетущим зрелищем измучен, И всем смертям стучало сердце:"Стоп!!!" ...Он вытащил из судорожных ручек Её игрушку - свой фонендоскоп.

ИСТОКИ ЖЕСТОКОСТИ

Стрелять в мишень! И убивать! С мишеней развивается жестокость. А надо бы и в пуле и в душе Преследовать жестокости истоки. Зверею. Детский ненавидя плач, И слёз чужих совсем не замечая, Черствею, зло с добром не различая, И вот уж я в душе своей - палач. Поддам щенка. Котёнка пну ногой, Ударю вдруг невинного ребёнка, Курю и пью. Колюсь. Ругаюсь громко, - Мне сладостен людской упрёк немой. Преобразуйте в хама трепача И дайте его бицепсам налиться, - И вот уже отьявленный убийца Из маленького вырос палача.

ПЕРЕСТРЕЛКА

От обидных слов не убежишь, Их не спрячешь на пятнадцать суток, Ранит грубость, отравляет жизнь, Словно яд - чувствительный желудок. Трудно не упасть, а устоять, Когда хамство всех - и так и эдак. Научить бы вежливость стрелять В каменное сердце статуэток.

Я ВСЕХ И ВСЯ СТАРАЮСЬ УБЕДИТЬ

Я всех и вся стараюсь убедить, Что надо не бедой детей учить. Не лени и не чванству обучать, А колыбель сестры уметь качать. Уметь за правду брата постоять, Уметь врага за горло словом взять. Уметь спасать и жертвовать уметь: За Землю жить, за Землю - умереть.

ТОКСИКОМАНАМ

Как живёте вы. Как живёте!? Мне обидно и страшно за вас - Что вы нюхаете. Что жуёте, Что вы пьёте. Какую мразь?! Не родив, а создав идиота. Шлюха матерью назвалась... Были страхи, понос и рвота - Жизнь, как музыка оборвалась... Ни приюта вы не найдёте, Ни любви - лишь дерьмо да грязь. - В самом умненьком идиоте Не налажена с миром связь. Малолетки, тупые детки В подчинении дурака. Не сбежать вам из клетки - таблетки, Клея, водки и табака. Умираете вы на взлёте, Мне обидно и страшно за вас, Что на самой высокой и чистой ноте Музыка оборвалась.

ПРОМЕЖУТОК

Остывает ладонь оттолкнувшей руки, Остывает постель после временных женщин, В одинокой квартире, вещам вопреки Не углы, а зажатые накрепкосжатые Клещи. Коченеют не сразу...За несколько раз Как не сразу в костре догорает поленце. Начинается холод С бесчуственных глаз, А кончается жизнь Остыванием сердца...

ЕСТЬ СЕКУНДА МЕЖДУ "ДА" И "НЕТ"

Есть секунда между " да" и " нет ", Между "нет" и "есть" ни мрак, ни свет. Кто придумал? И взялась откуда Самая жестокая секунда? Промежуток пропастью лежит Между тем, кто мёртв и тем, кто жив, Он не из гвоздей, не из минуток... Очень жуток Этот промежуток.

Я СМОТРЮ НА КАРТИНКУ ПРО АИСТА

Я смотрю на картинку про аиста. Всё молчит в ней. Я тоже молчу. Словно в угол забиться хочу, Словно это меня не касается. В эту непроходящую ночь Время сердце колеблет и голову, Мне - наркологу смутно и холодно, Оттого, что не в силах помочь. Стук часов. Но часы - поезда, А заря не тепла, не румяниста, Вижу струпья пустого гнезда, И не вижу весёлого аиста.

ЗИМНИЕ ПРИЗРАКИ

Висит на зимних днях покров Сплошного серого ненастья. И окна застит от паров,- От моего дыханья застит. Являюсь призраком в стекле, Меж рам в окне, как на портрете, На всё, что скомкано во мне Зима метелями ответит. Лицо моё белей снежка. Мальчишкой скатанного в поле. Нет сил для бега и прыжка, В зиме застыл я, как в неволе. Я для живого - слишком вял, Для призрака - я плотью плотен, Как будто невзначай слинял С плохих рембрантовских полотен. А мне бы взять - да побороть Хандру, навеянную небом, Восстановить и кровь и плоть, И победить метель и небыль.

ЗАНЯТЬСЯ СОБОЙ

Может некогда, может, негде Посидеть и заняться собой: То зипун залатать надежде, То отправить заботу в запой. То любовь - в забой позабавиться, То поправить нужду за спиной, То совсем от проблем избавиться И от скуки, само - собой. Растолкать даже некогда совесть- Как уснула, так всё ещё спит. Пропустить бы стаканчик И новость, Что растут наркоманы и СПИД. Всё мне некогда, всё мне негде Посидеть и заняться собой. Я забыл, как сидит на Надежде Вновь пошитый наряд голубой.

ПЛАКАЛЬЩИЦЫ

Есть ещё "профессия" такая, Полная печали и тоски: Если кто-то старый умирает. Плакать приглашают старики. И проходят древние старушки, Плачут по чужим как по родным, Жалко и глядеть на них и слушать, - Пенье доставляет радость им. Будто так отрадно, что не выпал Их черёд покинуть этот свет. Над усопшим комаришко выплыл Бабий голос. Лживей звука нет. Плачут незнакомым и знакомым, Отчего противнее вдвойне. Жаль закон беды неузаконен: С горем оставлять наедине.

ОТПЕВАНИЕ ЖИВОЙ

(рассказ врача) На вызов я приехал И взошёл На крепкое сосновое крылечко. Меня встречали. Вижу - белый стол. Зажжёные под образами свечки. Лежит старуха. В сморщенных руках Стоит свеча. Того же кожа цвета. И кажется, старуха далека От нашего уже земного света. Мой бодрый голос ересью звучит: - Что тут у вас? Зачем врача позвали? - Да вот,- молодка в чёрном говорит,- Позвали, чтобы маму не вскрывали. Чтоб справку дали, ежели помрёт... - Кто ж человека заживо хоронит? Где что болит?...Открылся впалый рот И сильный низкий голос воздух рвёт. И сильный низкий голос душу тронул: - Слаба я, милый, дюже уж слаба, А так, избави ,Господи, здорова... Сказал я, как пророк или судьба: - Вставай. Живи! - и подавился словом... Пришёл я через месяц. Вновь свечу Сухие руки крепко в пальцах сжали. Я оскорбить потомков не хочу - Но вновь они вокруг неё стояли. Всё в том же белом. Взгляд под образа, Немного кожа ссохлась и поблекла... Не смог я ограничить тормоза- Стал убеждать, что свет милее пекла, Что бабке жить ещё да жить... Родня была, как дом - неумолима... И до сих пор я не могу забыть Тех в чёрном баб, старухи и"поминок"..

ПОНЯТИЯ О ЖИЗНИ

Жизнь - различные понятья: То - Голгофа для распятья, То - для гордости манеж, То - для подлости кортеж. У нарколога, изволь, - Жизнь - табак да алкоголь. Гинеколог - взглядом в жён, Словно тампекс, погружён. Бойтесь сладкой жизни, дети, - Жизнь сладка... при диабете. С венерологом везде Речь о х... и п...., Словно радуют вас, грея, Сифилис да гонорея.

ДА ПРОСТИТ НАМ БОГ

Обмани врача - и всё простится, Обмани учителя - простят. Друга предавай - кого стыдиться, В пост необязательно поститься, Не щадя телят и поросят. Ты обманешь - и тебя обманут Врач, учитель, друг и боровок. Да не будь ты злобой упомянут, Спи, ложись на правый бок. Всё заметив, Да простит нам Бог!

АТМОСФЕРА ЖУТИ

Тучи шли без промежутка, - Было холодно и жутко. Было пасмурно и серо, Пахло маслом, пахло серой, И навозом, и мазутом, И нервозной атмосферой. Шли бандиты не с гулянки, Не с тусовки или пьянки, - Их сегодня били панки: Долго били... Поздно сели, Много пили, много ели, Разбежались на Таганке, Словно драные таранки. Попадались и фискалы - Зуботычины искали, В темноте клыки блистали Из рондоли и из стали. Проститутки в подворотне Разноцветные до рвоты, Безобразные с похмелья, Ждали денег и веселья. Обстановка была жуткой - Два садиста с проституткой, Три солистки-мазохистки В макияже без прописки Перессориться решили: Сутенёра порешили, Замочив к концу момента Мимолётного студента И уехали в такси... Полночь! Праздник на Руси! Полночь! Господи, спаси!..

ОБРАЩЕНИЕ

Мальчик, бросающий вызов родителям в спину, Я обращаюсь к тебе - неразумному сыну. Мальчик, к чужому добру простирающий руки, Кем и когда ты обучен подобной науке? Мальчик, обузою признанный в классе и школе, Разве презрение общее глаз тебе болью не колет Мальчик, глотающий водку с каким-то подонком, Разве ты не был активным во всём"октябрёнком"? Мальчик, в жестокости спорить могущий с Цербером, Разве ты не был примерным во всём"пионером"? Мальчик, из грязной постели унёсший заразу, Разве о чистой любви не мечтал ты ни разу? Мальчик распущенный! Надо найти в себе силы Стать настоящим Для Родины - матери Сыном.

МАМИНЫ СЛЁЗЫ

От обиды разве плачут мамы? Разве плачут мамы от стыда? Разве с мамой можно быть упрямой И грубить, не причинив вреда? Повернись двенадцатью годами К маминому мокрому лицу: Вот во что обходишься ты маме, Вот во что обходишься отцу. Осторожней прыгай на паркете, Не бросай очистки по избе. Ах вы, дети, чудо наше, дети - Заросли шиповника в судьбе. Нет у мамы горше слёз в запасе, Чем вот эти - от твоих обид... Дочка, дочка - север на компасе, Полюс, где не действует магнит.

ЗАМЕНА

Мои больные спесью горожане, Мои больные склокой земляки, Какую ж вы замену нарожали? На что годятся ваши вахлаки? Их в армию и то не принимают, Тусовки отвергают и бомжи, Они чудно на две ноги хромают, А с виду - королевские пажи. Из них судьба совсем простейших лепит, А им судьбу другую подавай, И давят землю квёлые калеки, Загадившие общий каравай.

ЭПОХИ СУТЬ

Осмыслить душу, суть эпохи - Не наша ли, поэты, цель? ... В. Павлинов А суть эпохи такова, Что каждый жмёт "на всю железку" , Чтоб доказать свои права, И чтоб очиститься от блеска; При этом не жалея средств И сил нисколько не жалея, Согрев собой нательный крест, Над хладным златом руки грея. И чем вокруг сильней пожар, Чем горячей вокруг планета, Тем загребать свободней жар, Уйдя за это от ответа. Суть в том, что каждый за себя, А за себя всё можно сделать, Живёт физическое тело, Другое тело истребя. А суть эпохи такова: Войдёт в привычку первый опыт, Найдутся нужные слова, В которых истину утопят. И ложь за ложью, след во след Вдруг станет принцыпом и целью, И жизнью "полною и цельной" Заслонится природный свет. "Не попадайся", - вору вор Твердит, законам строгим вторя, И руки моет прокурор, В себе оберегая вора.

У БЕССЕРДЕЧНЫХ СЛЕВА НЕ БОЛИТ

У бессердечных слева не болит. Слепого слёзы матерей не тронут. И нет такого царственного трона, Который миру смертью не грозит.

- КОПЕЙКА - ЖИЗНЬ, А ЖИЗНЬ - КОПЕЙКА

- Копейка - жизнь, а жизнь - копейка, А между ними место нам, - Так рассуждала глупая индейка, Цены не зная жизни и деньгам.

ВРАЩЕНИЕ ПАМЯТИ

Всё дальше время убегает В прошедшее, к себе маня, И не хранит, не сберегает Всё то, что знало про меня. Бичует память беспощадно За безвозвратный сонм потерь, Но мне и больно и отрадно Вращенье памяти теперь. Травой во время сенокоса, - Ещё не смерть, уже не жизнь, - Лежат мои вопросы - росы, Судьба бездарная лежит. Но словно в пору сенокоса Душа ликует и болит: Косить ! - так просто и непросто, Скосил... И жизнь у ног лежит...

ОСЕННЯЯ БОЛЕЗНЬ

Как муторно душе, как непонятно, На всём осенний холод сквозняка. Не жар, не дрожь. А очень неприятно Не знать, что с ней, душой, наверняка. Как будто в небе недоговорённость, В осеннем мокром золоте - намёк, И в редком ясном солнце - обречённость, В ответ на холод - в сердце холодок. Не ухожу, не злюсь, а пребываю В оцепененье, скованный тоской. Со всеми так, наверное, бывает, Когда болезнью скован не людской.

ЦВЕТЫ

В ночной кромешной тьме За час до преставленья С собой наедине Начнётся просветленье. Наступит правды час И истины минута. И будет это в нас Последним почему-то. Отсутствие тревог Уму непостижимо. Как сладок каждый вздох, Когда ещё мы живы. Как неподвижна мысль В своём круговороте. Как мир безлик и чист На каждом развороте. Как мелка суета, Коль тело неподвижно... Проступит красота, Как тайна чернокнижья. Цветы! Какую жизнь Я мял, не замечая... До вечного молчанья К губам моим прижмись. Поведаю, как свет, Как белый свет заманчив, Я - удивлённый мальчик, А прошлой жизни - Нет...

ЗВЕЗДОПАД

Светит спокойно луна, Звёзды скопились над пропастью, Сгрудились попусту, попросту, А вниз полетела одна. Много пустот меж людей, Много пустот между звёздами, Мы из материи созданы, Ядер, полей да идей. Волны, как боли, таят Силу стихий, возмущенья, Волны от воли болят, Зная прощенье и мщенье. Светит луна не одна... Люди гуляют над пропастью, Падают попусту, попросту, Не долетая до дна.

ЗИМНЕЕ ДЫХАНИЕ

Дышу в мороз, и со своим теплом Как будто свою душу выдыхаю. Вокруг меня сейчас белым-бело, А будущее - зелено... Я знаю. Оно пугливой бабочкой вспорхнёт, Взлетит с земли кузнечиком зелёным, Стряхнёт свой сон, потянется, вздохнёт И громом отзовётся отдалённым.

НЕТ, НЕ СПОСОБНОСТЬ ГОВОРИТЬ

Нет, не способность говорить - Роднит людей способность Думать! Иная мысль Совсем бесшумно Виски способна серебрить.

ИДЕАЛ

Лишить нас мудрости порой Дешевле, чем лишить зарплаты, - Мозги дырявы под корой, На дырах - маты да заплаты. И брешь в бюджете - общий крик, И повышенье цен на рынке, Лишиться мудрости - не риск, А хитрость. Даже так - хитринка. И даже не хитринка - ход, Уловка. Но нужна сноровка, С башкой дырявой жить неловко, - Кто залатает - тот живёт. Заплат на дырах не считал, - Другие ищут и находят. А идеал? А идеал - Он сам в заплатах нынче ходит.

КОНЕЦ ВЕКА

Не говорится мудрых слов, Слова все ложью перемазаны, Они пророчествами снов Снов вещих были нам предсказаны. Молчанье Вещих - не каприз, Сомкнулись губы для молчания, Глаза, опущенные вниз, Застыли в трауре печали. Хотело тело рук тепло Изведать от прикосновенья, Но время бешено текло, И век промчался, как мгновенье. Ему неведомый творец Был плодотворен, как Пракситель. Хозяин умер. Жив проситель... Прощения не попросить ли Нам друг у друга, наконец?..

СОНЕТ О ВЕЧНОМ

Есть жизнь, неповторённая, как день, Ещё - неповторимая утрата, Есть Колизей средь совершённых дел, Среди шедевров - Апассионата. Есть палисад невзрачный и плетень, Прозрачный бриллиант на полкарата, Есть призрак и шекспировская "Тень", Упырь бескрылый и вампир крылатый. Всё, что на свете познано людьми, Полезно это или бесполезно - Всё есть. Вот и луна в зенит полезла - В иллюзию из кажущейся тьмы. Непознанного - бездна. Вот и мы Из той же самой тьмы, из той же бездны.

НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ

Убавилось от пошлости и нервности Верности. Колеблет подозрительность Гармонию... Ирония!.. И выглядит Любовь от залпов Ревности Редкостью, И скоро будет походить Безмолвие На Молнию. А хочется иной раз пуще прежнего Нежного, И хочется в глаза смотреть не наскоро Ласково. ... Луна девчонкой ноги в речку свесила Весело, И тихо шепчется о вечности с игривою Ивою...

СЕНСАЦИЯ СЕН САНСА

О, лебедь белая - Плесецкая, На сцене, мраком залитой, И благородная и светская, Погибель спорит с красотой. Спешишь немыслимость постигнуть - И в смерти крылья расправлять... Как сложно ежедневно Гибнуть И ежедневно Воскресать.

ПАМЯТЬ МОРЯ

Тебе так холодно и хорошо, И хочется застыть над жутким морем. Ты на земле, а парусник ушёл, И между волн за ним уплыло горе. Ликует горизонт, что поглотил Очередное детище таланта, И море сыто предлагает штиль, Как автомат заманчивую фанту. Тебе прохладно, даже хорошо, Из книг ты помнишь, как преступно море... Услышишь гул его то в говоре, то в хоре - И станет вдруг и жутко и свежо.

УТОНУВШИЙ ГОЛОС

В поле, всем ветрам открытом, Я лежу, глаза прикрыв, Солнце ярко, словно взрыв. Надо мной, как над убитым... Птица вспугнуто кричит... Нет над миром тишины, Ветер - в травах, птицы - в соснах, Саранча, жуки и осы В гулком воздухе слышны... Мир секунды не молчит... Слышу я вселенский гул, Голоса и шумы века. Я кричу. Но человека Голос в гуле утонул... Что-то голос не звучит... Я лежу, глаза открыв: Не кричать бы мне, не думать. Мир меняется бесшумно, - В нём не слышен даже взрыв... Птица что-то не кричит...

ПЛЯСКИ СМЕРТИ

Играйте в жизнь, мои малютки, - В века, года, часы, минутки. В забаву все вовлечены. И все на смерть обречены. Люблю я жизнь! И прерываю Её тогда, когда признаю, Что жизнь какую-то прервав. Восстановлю я ритм забав. Играйте в смерть, мои малютки, Пусть ваши игры будут жутки, Я не люблю на них смотреть, Но уж такая должность - Смерть. Я знаю, если не скосить, То слишком тесно станет жить. И сёстры: горе да беда Вселятся в души навсегда. Пока я властвую над миром. Не будет наслажденья пиром, Пока стою у изголовья - Я властна даже над любовью, Пока земному счастью мать - Я буду им повелевать. Я - избавленье и забвенье. Конец надежды и спасенье. Не молода я, не капризна - Не стану грешника пытать, Я лишь меняю жизнь на тризну... Иду порог переступать. Переходи из лона в лоно, - Недолог этот переход, Ты славно жил. ты жил условно. Жизнь - это вечности расход... Тебя другое ждёт рожденье, Тебя совсем иное ждёт: Не разоренье - озаренье, Недолог в жизни переход... Люблю я жизнь! И прерываю Её тогда, когда признаю, Что жизнь какую-то прервав. Восстановлю я ритм забав.

СЛУЧАЕТСЯ С СЕРДЦЕМ

Сегодня сердце, ставшее больным. От продолженья жизни отказалось. Последний раз разжалось или сжалось, Застыло долговечным часовым. Сегодня сердцем говорю своим. Оно, как колокол, красноречиво... Пока оно казалось небольным, Оно молчало мудро и учтиво. Оно обременяло мало Вас, И скажем больше - не обременяло, Откладывало на последний час... Простите. Не сказало... Часа мало... Сегодня сердце, бывшее больным, Вновь обрело и силу и отвагу, И остаётся, трепеща, немым, Подобно окровавленному стягу.

СУМЕРКИ

Старается сумерек влажная плоть Меня побороть. С реальностью снова потеряна связь - Грязь. Терпеть, осязать вечеров наготу Невмоготу. Когда ж этих сумерек скинут венец?..- Ну, наконец! Сгущается сумерек влажная плоть. Со зримой реальностью связь угасает. Глазам это первое ночи касанье Невмоготу побороть. И наступает прерывистый сон - Странный, как сумерки, он...

УДИВЛЕНИЕ

Удивляюсь не тем. И совсем не тому - То бесстыдством тел, То пропаже "Му-му", Удивляюсь прохожей С рожей, И похожей на рожу Кожей. Удивляюсь юнцом С гонорейным концом, Удивлён я засранцем С ранцем... Не тому удивляюсь, Не тем удивлён, Я - сражаюсь - Сражён!..

ЦАРСТВО РЫБ

Не в дружбу, а в порабощенье Мы превратили каждый миг. Просить бы надобно прощенья. А мы срываемся на крик. Мы вызываем отвращенье. Инстинкты в нас наружу прут. И вместо храма просвещенья В стране построили мы пруд. И лишены уже порыва Прощения просить, простить... Рабы, как рыбы. Ну, а рыбу В пруду и надобно растить...

ТЯЖЕСТЬ

Сердце в груди, бубенец голосистый, Неукротимый, неистовый, чистый, Что ты стучишься, ну, что ты стучишься? - Чтоб не остыть в тишине. Если б тебе распахнули все двери, Даже те люди, что злы, словно звери, Правду тебе, как пророку, доверил?.. - Это и надобно мне. Я заключу тебя, сердце, в блаженство, Я - это ты, значит, я - совершенство. Что для тебя тяжелей иждивенства? - Мир драгоценных камней.

КОРОТЫШКА - АБЗАЦ

У каждого своя судьба и осень, Как у стихов - свой путь, своя судьба. - Что впереди? - себя сегодня спросим, И что найдём мы позади себя? Мне от стихов никак не отказаться, Как не отречься от судьбы своей, - Ведь это я смог вечности касаться Ещё под флагом юных моих дней. И может вдруг нежданно показаться, Вот наступил мой звёздный апогей. Век к завершенью и... конец абзаца, Конец судьбы коротенькой моей. Но это не конец, а передышка, Какая-то излучина реки... Ну, что, продолжим, что ли, "коротышка"? И с новой - красной, мы начнём строки.

ВЗРЫВ КРАСОТЫ

По пространству, не знающему пределов, Мчалось время, не знающее конца, Мчалось время, вращалось, как обод кольца, И в минувшую пропасть оно не глядело. По пространству, не знающему пределов, По каким-то законам и я колесил, Набирался я сил и лишался я сил, И попутчиков гвардия быстро редела. По пространству, не знающему пределов, Мчалось время и мы, мчалось время и я... Помню взрыв красоты, поразившей меня, - Это было моё неастральное тело... По пространству, не знающему предела, Эхо тех, кто терялся, как ветер, неслось, Большинство же молчало, оно не спаслось, Вслед за временем в пропасть свою полетело.

ЧЕЛОВЕК ВЕКА

С революции пять поколений В эти дни в России живёт, В каждом городе есть Свой Ленин. Простирающий руку вперёд. В каждом городе - улица Ленина, Всюду - лампочка Ильича, Отмечаем его рождение Ярким пламенем кумача. ... Будут Ленина появление Отмечать на земле века. Одинаково имя - Ленин - До сих пор на всех языках.

БЕЗДНА ЧУВСТВ

Есть бездны на земле и бездны - в море, Есть бездны в ядрах, небе и веках. А бездну счастья или бездну горя Не соизмерить с бездной в облаках. Мы эти бездны лечим и калечим. Галактики веков, недель и лет. Ах, бездна чувств... людских противоречий, - Им - сладким, гадким нет разгадок, нет. Ну, что за бездна - сердце человека! Вдруг возвышает или губит вдруг, То я - счастливчик, то почти калека, Несчастью - друг, и по несчастью - друг. Ни страсти, ни желаний, ни отваги, Лишь беспросветных мыслей караван. И в бездне той - коряги да овраги. Со смертушкой рискованный роман. Есть бездны на земле и бездны в море... Нет бездны счастья, как и бездны горя...

УРОК ИСТОРИИ

Как истории ни коверкай, Ни кромсай и пером не тыч, Не исправить ни низа, ни верха - Был Ульянов Владимир Ильич. Ленин - парень из нашего века, Он - побег, от которого вверх Взмыло дерево прав человека, - Зацарил под ним человек. С каждым годом был крепче и выше Излучающий силу ствол. Был земле шелест дерева слышен: В кроне солнце играло листвой. Корень дерева виден по кроне: На земле из корней и семян Вырос лес молодой и зелёный - Клан, потомство, предтеча, семья... И теперь не срубить ни стволика, Чтобы леса не повредить, На земле стало ленинцев столько, Что никак их не победить. Нет новейшей такой символики, Чтоб историю перекроить, - Нам от школьника до алкоголика Имя Ленина не забыть.

НОВЫЙ ВЕК - ЦИФЕРБЛАТ

Размещается время, как круг - циферблат, Я в пределах его, как и все - размещаюсь. Вспышка мыслей! - Лечу на два века назад, Взрыв мечты! - На два века вперёд устремляюсь. Но всё так же, как стрелки секундной раскат, Громыхает во мне безобидное сердце. Равнодушно фиксирует всё циферблат, А в бегущих живущих ему не вглядеться...

МАКИ

Тюльпаны отцвели. Густой их цвет Сменил нежданно яркий цвет пионов. Цветы растут на юге в каждом доме: Нарциссы, астры, розы... Маков - нет. А в сквере у подножья Ильича Цветут, пылают, как знамёна - Маки. Букет знамён. Над морем кумача Рука вождя, Зовущая к атаке.

СТАРЫЙ ГЕРБ

Молот мира. Он гвозди для строек куёт, Рук, держащих его, никогда не поранит. Но в годину лихую возмездием грянет, Коль поднимет его для защиты народ. Серп. Он символ. И держит его хлебороб, Чтоб звенело о стебли колосьев железо. Но в годину лихую орудьем возмездья Станет серп, коли станет железным народ. Нет прекрасней, понятней такого герба, Где и молот и серп перекрещены вместе, Где рассветное солнце лучится, как песня, Где обвитые красным струятся хлеба.

О ВОЖДЯХ

Каждый день о вождях в телевизоре, - Много гадостей о вождях, Вспоминаю Высоцкого, Визбора, Дисседентов своих и бродяг. На фига о вождях подробности? ! Сплетни, выдумки и молва? - Переломано дерево совести, И по срезу течёт смола.

ИДЕЯ

Мрак от идей И от людей, Куда же деться? Займите средство У детей - Любовь и детство. Любовь позволит вам забыть Об окруженьи, По воле волн парить и плыть Без погруженья. А детство оградит от вас Стеной фантазий Мрак лицемерья, Мрак прикрас И безобразий. И с тем вам дела до идей Совсем не будет... А нет - Погибнуть от людей Помогут Люди.

ВЕЛИКИЕ ПОХОРОНЫ

С похорон, великих похорон До сих пор печаль не просветляется. Тайно или явно правил Он? - Полупрофиль добрый ухмыляется. С похорон, ужасных похорон Прадеды не могут успокоиться, Словно Всемогущий погребён, А не прах обычного покойника. С похорон, тех дальних похорон От Кремля неразбериха тянется, Но уже в нас дух не так силён, Правда, мы не все плуты и пьяницы. С похорон, великих похорон Трещинка какая-то наметилась: Был правитель, лидер, чемпион, Победитель - ахалось, да эхплось... Всё в стране, которой правил Он, Разгулялось, завралось, разъехалось.

НА СМЕРТЬ БРЕЖНЕВА

Конец великой панихиде - Похоронил народ его. Пять дней... Он, из "состава" выйдя, Нам не оставил никого. Он ничего нам не оставил, Он никого не превзошёл. Он сам себя, как мог, прославил И непрославленным ушёл. Бряцают попусту награды, Бряцает музыка им в такт... Играли мы не в те парады, И завершаем их не так.

ПЬЕДЕСТАЛЫ

Когда съедает время пьедесталы И рушит всё: гранит, железо, сталь, То мы и сами сознаём едва ли, Кого взнесли на этот пьедестал. И как дождя, мне хочется вождя Для очищенья и успокоенья. Устал я, всё "надеяся и ждя" То ль покаянья, то ль кого явленья.

ЛИДЕР

Иду в толпе, и вроде незаметен, И вроде все пренебрегают мной, И ветер общий - мне попутный ветер, И нет злодея за моей спиной. Но стоит мне с воззваньем обернуться, Прозрев, что не туда толпа идёт, Глаза мои на крепость натолкнутся, На злость, на крик, на смех, на мрак, на лёд. Как копья ощетинятся угрозы За то, что я прервал привычный бег, И яда желчи бешеные дозы Отравят мой людской неполный век. Меня свалив и затоптав поспешно, Ещё быстрей все ринутся вперёд, Но мне подобно, завтра новый пеший Одуматься всех смертных призовёт. И будет так до той поры возмездья, Когда толпа, над пропастью застыв, Увидит, как в немеркнущих созвездьях Все души смертных лидеров чисты. Увидит вдруг, что нет пути обратно, Как нет пути над пропастью вперёд. Но сумасшедший молодой соратник Их всех взлететь к созвездьям призовёт. Найдя в себе для подчиненья силы Толпа над гиблым местом воспарит... В истории не раз такое было, Ещё не раз такое предстоит.

ТРИБУН

Трибун горел. И был похож на знамя, Был на пожар снедающий похож. Всё окруженье превращая в пламя... А остальных людей кидало в дрожь. А остальных - в холодный пот кидало, Им виделись тиран, петля и трон, Жестокость, гильотина, каннибалы, Насилье, смерть и взяточник Харон, И траурные звуки похорон... Но тут раздался голос из подвала: А мне неинтересен ваш огонь. Меня сжигает непохожий пламень, - Он жалостлив от нежности, не плавит, Как матери ласкающей ладонь. А мне неинтересен ваш порыв, Порыв во власть не для увесилений. Разрушатся устои всей вселенной - Дай победить вам, дай устроить взрыв. Нет! На земле не будет торжества Жестокости,тиранства и насилья, Мы - существа другого вещества... Мать! Дай мне твоего погладить сына...

ПОЕЗД И РЕЛЬСЫ

Шёл скорый поезд, а скорее, - мчал Известным направлением и рейсом. То рельсами, то шпалами стучал, Но слышал всё, о чём болтали рельсы: - Нам жаль тебя. За вечной суетой Не видишь ты ни глубины, ни выси, Ни ручейка, ни травки золотой, Ни зайчика, ни червячка, ни крысы. Не видишь ты, упрямый паровоз, Обёрток от конфет, газет и корок, Не видишь смысла в наших разговорах. Ведь мы - поэты... Что задрал свой нос? Ответил он: - Наполнен жизнью я, И человечество в себя вбираю, Я ваш покойчик низкий попираю, И непонятна вам судьба моя. Ведь я покой способен обгонять, Я горд, что не дано мне отдышаться, Что скоростью могу я наслаждаться, И, двигаясь, колёсами стучать. Люблю мосты, туннелей тьму и свет, Мне по нутру менять места и климат, Меня любой вокзал с восторгом примет, Ведь я в душе немножечко поэт. Он свистнул, Содрогнулся и напряг Стальное тело. Отозвалось эхо. Сказали рельсы, дрогнув на болтах: - Он далеко без нас бы не уехал... И жизнь свою совсем не осудив, На шпалы поворчали для порядка, А поезд мчался, мчался без оглядки - Зелёный свет маячил впереди. Его несло на рельсах и качало, И думал философски сорванец: - Должно же быть и у конца - начало, Как у начала должен быть конец... Раздался взрыв... Заскрежетал металл, Вокруг лилось, кричало и горело... Кому-то в этом мире надоело, Что поезд чётко цель и путь свой знал...

ДУБ - ДУБОМ

сонет Ствол дуба твёрд, а крона зелена, Характер крепок и в борьбе и в деле. Но зрела туча в стороне. Она Для дуба родилась, для дуба зрела. Дуб юный волен. Туча не вольна - Её влечёт раскидистая зелень. Она истомой тайною больна - Любовь свою спешит излить на землю. И вот уже меж тучею и кроной Так тесно, что лишь молнии взлететь... Рыдает туча. Дуб пылает вольный. Страсть - молния несёт обоим смерть. Кто ж мог предвидеть эдакую связь, Чтобы от связи жизнь оборвалась?

СУД ПАСТУХОВ

Садится солнце за ограду Большого скотного двора. К явленью безразлично стадо, - Его доить пришла пора. И к стаду солнце безразлично, Оно - не поезд, не спешит... Со стадом солнце обезличив, Пастух с подпаском суд вершит. Взаимосвязаны друг с другом, Несовместимы без нужды, - Ни до любви, ни до вражды Им не дойти, идя по кругу... Им суд вершить. Они вершат, Они решают силой власти... Вот потому и не решат - Кто погубил и спрятал Счастье.

КОРОВИЙ ЦАРЬ

Долина туманом облита, Как ситный пирог молоком, Посыпана, словно из сита, Росою трава под холмом, Мычанье коровье спросонья Тоскливых касается струн. Пастух - он персона, Перун, И мысль у персоны персонья: Он думает - этот пастух - Король или царь малокровный: - Я - Бог над судьбою коровьей, Во мне проперсоненый дух, Хочу - и кнутом отстегаю, Хочу - и назад ворочу, Чего же хочу я - не знаю, Но знаю, что точно хочу... Как все короли - он в досаде, Что может, как все короли, Дворец подготовить к осаде И вкусные есть пироги, Что может казнить, опорочить, Помиловать и наказать. Но что же он всё-таки хочет - Он - царь, может вовсе не знать. И всё ж он при власти, как надо, - Народу спокойней при нём, Неважно, что это лишь стадо... - Я - царь! И останусь царём!... Долина туманом облита, Как ситный пирог молоком... За стадом плетётся "элита", По-царски играя кнутом.

ЗОЛОТАЯ КАРЕТА

Проеду по местам былых свиданий, По дням прошедшей юности пройду, Открою вновь забытое годами, На "ты" с моим забытым перейду. И хорошо, и сладко, и тревожно Туда свернув, о будущем гадать. Да разве это пережить возможно, Да разве это можно передать?! Так и уйду оттуда, как явился - Из бытия попав в небытиё, Не понимая, как переместился Из детства в настоящее моё. Ломая руки, голову ломая, Не лучше ль не гадать и не жалеть?.. Проехала карета золотая, Осталась пара лошадей да плеть.

ГОРИЗОНТ

Прислонилось солнце к небосклону, Горизонт стал нежен и румян. Сколько видел я! Но думать склонен, Многое реальное - обман. Стоит солнцу к людям прислониться - Розовая нежность по лицу, Счастье, словно розовая птица Подлетает к сердцу, как к крыльцу. И трепещет, крыльями играя, Ну вот-вот себе гнездо совьёт... Розовая птица улетает, Снова розов только горизонт. Пролегла реальная прямая Между небом синим и землёй, Между краем тем и этим краем, Между днём горящим и золой.

ПОКОРИТЕЛИ

При мне Гагарин в космос полетел, Мы знали цену с ним халве и хлебу... Живём во времена великих дел, Причастны все мы к покоренью неба. Мы - дети малых и Великих войн, Родители стяжательства и страха. Попы над паствой встанут на амвон, А мы - над созиданием и крахом... Мы так грубы, всё губим, что творим, (Жива, однако, " Лунная соната"), Что погубили - не воссоздадим, Всё.что погубим - не найдёт возврата. Внедрились, засучив полрукава, В природу гена, волшебство наследства... Права природа, что даёт права Истории на озорное детство. Кончается урок. Ещё звонок, И позвонок срастётся в пояснице... Плетёт из одуванчиков венок Вся в жёлтом длинноногая девица.

ТЕТЧЕРСКАЯ МАЗУРКА

Приглашают дамы, господа! И сегодня, и вчера, и завтра. На коктейль,на корт, на бридж и завтрак... Приглашают дамы, господа!.. Что дрожите? Бойня?.. Ерунда! Или вы трусливее шакалов? Звон металла глушит звон бокалов,- Приглашают дамы, господа! Душит океанская вода, Мутят воду дщери Альбиона... Жадные до власти и до трона Приглашают дамы, господа!

ЭПОХА

Сверкали эпохи заплатами, Давили блох и клопов, Топтали ржавыми пятками Сухую землю веков. А нашему - веку атома Заплат даже не сберегли, Его обложили матами И сразу с пелёнок зажгли. Бросает он ядра возгласов, Стреляя из пушек-трибун, Дерёт в исступлении волосы, Рвёт в клочья прогнивший зипун. И голый, немытый, нечёсаный, Бросаясь на стены тюрьмы, Он рад, что у дыбы колёса Крутим друг для друга мы.

ФРЕСКИ ВРЕМЕНИ

Ах, эти лица, лица - фрески времени На всякий цвет, на всякий взгляд и вкус! Художники - скользящие мгновения Изобретают новый вид искусств. Меняются рождённые однажды Наброски, очертания, штрихи, - На лицах, вдохновенных, как стихи, Приобретенья выглядят пропажей. На полотне, доступном сотням глаз, Дневные недоступны перемены: Ничто в нас не предупреждает нас О том, что мы и вечны И мгновенны.

ЧТО НИ ПЕРЕМЕНА, ТО И ЗНАК

Что ни перемена, то и знак Тёмный, словно родинка на коже. И обычный в комнате сквозняк Как-то по-особому тревожен. Перемена перемене рознь, Но необходимы перемены. Только бы не в виде слёз и розг, Рабства и коленопреклонений.

ЖИЗНЬ ПОД ПАРУСОМ

Трудно править под ветром, Если есть паруса, Нету даже у века Рулевого весла, Румб украли у века, Промотали компас, Спас ли камбуз калеку? Или спас ватерпас? Набирают терпенье Пассажиры в запас. Держит век направленье На Олимп, на Парнас. А куда же и мчаться Без руля и ветрил?.. Хорошо покачаться На волне без перил. По девятому валу ( Чтоб вас вал миновал) Поскользить, как бывало, Если кто-то бывал. Перетерпится голод, Коли холод втерпёж... Всей-то пользы, что молод, А ума - ни на грош.

ЗНАКИ

Сомневайся, если истин много, Или ни с одной ты незнаком. Знаками усеяна дорога, Знаками усеян небосклон, Знаки на фазендах и на пашне, Знаки на любимых и врагах, На родне на вашей и на нашей, Знаки на лице и орденах. Не заметишь истины, как знака, - Капля - незаметинка в дожде. Коль не знать созвездий Зодиака, Взор не остановишь на звезде. Сомневайся - мир вас не осудит, Кто осудит вас помимо нас? Истин всех не постигают люди - Здесь не постигают и сейчас.

ЗАТМЕНИЕ

Питай неверием сомнения - Не превратится правда в ложь, - Так солнце ярко, что затмения Без чёрных стёкол не поймёшь. Удобно неправдоподобие, - Болезни следует лечить. Бывает - правде ложь подобна - Сумей затменье различить. Не царь царит, когда у трона Резвится шут и трансверсит. В стекле за копотью корона О царстве солнца возвестит.

ТОЛПА

Многоголосая толпа Спортивной страстию хворает, Она кричит, она - играет, Грудь обнажая до пупа Разноголосая толпа! А многоглазая толпа То любит вас, то ненавидит, Марионеток чётко видит: То великана, то клопа... Разнообразная толпа! Готова вас, как ни глупа, Забыть, обгадить и унизить, Вдруг над забвением возвысить Многоязычная толпа! Многосердечная толпа Вас превратит в вождя, трибуна, Потом сожжёт, подобно Бруно, Родит Софо и Петипа... Непредсказуема толпа!

СТАДО - СТАЯ

От стада мы не так уж далеки, Но стадный образ жизни презираем, Рога подняв и выставив клыки, Презренный мир не называем раем. Да разве это так уж и смешно, Что стадо и разумней и смелее, И что потери каждого виднее, Поскольку каждый - рог или крыло. Без стада страшен ливень, зной и снег, Без стада даже слон - и тот калека, И если стадо трудится на всех - Оно рождает вскоре человека. На человечей стадии стада, И стаи птиц, и семьи пчёл по ульям... Воспринимайте стаю, господа, Как птичью стаю, но не как акулью.

ОЛИМПИЙСКАЯ БЫЛЬ

С Олимпа - храма из снегов На высоте Сошла посланница богов - Мерей Матье. Крутыми "эр-р-р" летит в партер Талант Матье. Пал языковый гранд-барьер В небытие. Был лёд, оттаявший в глазах Мерей Матье. Был рот, глотавший целый зал - Среди портьер. И голос, память пролистав, В неё влетел... Поёт наследница Пиаф - Мерей Матье. Париж, талант, любовь и блеск - Её квартет. Нет равнодушья в том, что есть В Мерей Матье.

СЛЕДЫ ПРОШЛОГО

Пушкину Да вспомнить сразу разве На чей напал ты след? На прерванные связи Ложится толща лет. Какой же взгляд знакомый, И голос так знаком... Сердечность эта... В ком же? Лукавство это... В ком? Чьи локоны над ушком? А чья ладонь в ладонь? А баки?.. Это ж Пушкин! А...? - Этого не тронь... Не вспомню. Из боязни Солгать издалека Оборваны все связи, А память коротка.

АКРОСТИХ

Казалось мне - из тёплой полутьмы Любовь шуршит фатой осенних листьев. Аллея над влюблёнными людьми Внезапною мелодией повисла. Дрожит, как чувства, томная струна, Интимный голос с ней вот-вот сольётся. Я слышу, как объёмна тишина, И в ней любовь, которая поётся: В руках - письмо. На синенький платок А так далёких сполохи ложатся, Не то сам поезд, а не то дымок От нежности спешит к земле прижаться. Во тьму смотрю, не смея остывать, На голос-вздох летит душа, как птица... Ах! Как она умеет согревать - Ш У Л Ь Ж Е Н К О ! Бесподобная певица!

АХМАТОВОЙ

Я читал Ахматову взахлёб, Вслух читал, как в глубину нырял. От восторга заломило лоб, Словно память Болью оперял. Вновь и вновь свершалось волшебство, Сердце колотилось вновь и вновь, Словно жить спешило оттого, Что владела им одна любовь... В спелом солнце чувствуя огонь Обожжённой красною спиной, Чёрный томик спрятал под ладонь, От огня загородим собой. Жадно билось сердце в книге той, Было остро-огненно оно. Солнце быть должно всегда одно, - Что ж тогда горело под рукой? Искромётно жаром опаля, Утихал воскресный майский зной. И внезапной чуткою слезой Опустился дождик на поля.

МАЯКОВСКОМУ

Светили софиты в лицо чтеца, И было ярче софитов лицо. Сияние шло от того лица, Таких не видали ещё чтецов. Был человек высок и зол, Был в гневе чист, как Иисус Христос, Стоял высокий, как царский престол, Пока тот престол народ не разнёс. Читал человек, словно пел псалмы, Читал и не морщил покатый лоб, Читал он так внятно. И слушал мир, Взахлёб восторгаясь и злясь взахлёб. А слово то шлёпалось, словно грязь, Краснело у зала тогда лицо, То речь, словно птица - поверх неслась, А то, будто пуля, било словцо. Кто слышал хоть раз его голос, тот, - Как встал, так и жил во весь свой РОСТ. Поэт, как пророк - неподсуден, не прост, Когда вдохновенно про жизнь поёт. И если голос теряет певец, Он с голосом вместе теряет лицо И остаются: бра, чепец, Зрачок пистолета, крючок, кольцо...

ИСПАНИЯ ГАРСИА ЛОРКА

Мне показалось - слёзы С лица моего отлетели И стали дождём солёным, И стали солёной метелью. И это моё откровение Падало на пригорки, На Гренаду, её селенья, На могилу Гарсиа Лорки. Пять коней, отлитых из бронзы, - Пять моих тяжелеющих пальцев, Поскакали по струнам гитары, Чтоб над смертью и жизнью смеяться. Сквозь зелёные веки моря, Голубые алмазы печали, На зрачках амальгама горя От слепых меня не отличала. А солёные ливни пали На иссохшую землю горько И кровавой зарёй запылали Над могилой Гарсиа Лорки. И лучи голубого солнца Не скрестились в кинжальные иксы, А вонзились в глаза и сердце, А вонзившись, стали дробиться... Лепетал в поцелуях голубке Об Испании голубь зоркий. И горела красная осень Над могилой Гарсиа Лорки.

МАРСЕЛЬЕЗА

На тему рельефа Франсуа Рюд на Триумфальной Арке в Париже. Чистота на улицах Парижа. Теснота в огромной мастерской, Где художник, словно факел, рыжий Трудится над каменной плитой. Он колдует много дней над нею - Песней из невымышленных тел, - Память революции сильнее Всех ещё невысеченных тем. Под киянкой камень словно дышит, Оживает камень под рукой. Над ночным окраинным Парижем Предрассветный временный покой. ...Вот последний профиль в камень врезан, Первый луч пробился сквозь стекло, И художник слышит - Марсельеза Над Парижем выгнула крыло. Засверкал под знаменем идущий, Крепок, непокорен и хорош, Славою овеянный грядущей Обнажённый каменный Гаврош. Вечными под каменною пудрой Стали те, кого сгубил свинец... Отзвенел затупленный резец, А над миром полыхало утро.

ГАГАРИНУ

Мальчишка ныряет, и брызги взлетают, И тело горит водяной чешуёй, Мальчишку полёт от земли отрывает, - Он в воду впивается вниз головой. Свободно, красиво и воздуху много В расправленной рёбрами тонкой груди. Землёю не связаны тонкие ноги, И сотни течений зовут впереди.

ЮНОСТЬ

Толпою разномастною В зелёном парике Просторно и согласно Леса спешат к реке. Одни шагают чопорно, Другие на бегу Теряют тени чёрные На ярком берегу. Я, их опережая. Остуженный водой, Кричу, не рассуждая: - Я первый! Кто за мной? Кощунством потревоженный Вздохнул крутой обрыв: - Смешать лишь юность может Спокойствие и взрыв... Шумело повсеместно Смущение толпы. А я, как в неизвестность, С обрыва вниз - Бу - ул- тых!!

ОТКРЫТИЯ

Мир нам открыт, И мы открыты в мир. Он нас открыл, Его мы открываем. Так важно - как Мы откываем мир. Так важно то, Что мир в нас Открывает.

ВСЕЛЕННАЯ - СКОПЛЕНЬЕ МНОГОТОЧИЙ

Вселенная - скопленье многоточий, Но как прекрасно среди них летать. Он не хотел читать её подстрочник, Он подленник её хотел читать. Наследный принц не молит на коленях Прощенья, власти, жалости к себе. Что толку в необузданных моленьях, Что толку в необузданной судьбе! И сеет отражённый свет Селена, Сменив за тучкой нижнее бельё. Любовь и смерть - планеты во вселенной, Всё остальное - Спутники её.

ЗЫБЬ

На зыбкий лес и зыбкие поляны Гляжу сквозь испарения земли. Реальности мне облик нереальный Запоминается. И вот уже вдали От плена милых мест и зыбких далей Волнующийся яркий полукруг, И слабое в душе моей движенье Перерастёт в великую любовь, Хранящую и зыбь и испаренья, Любовь к земле, Меняющей покров.

МАМА

Мама, мама! Ты одна осталась. Мама, мама, как ты там одна? Старая сквалыга - эта старость Как бы нас осилить не смогла. Я с тобой вовек бы не простился, Не уехал никуда вовек, Если б шар земной не искрутился, Если б не крутился человек. Вот и нас с тобою завертело, Раскрутило, бросило вразброд, - Разве же ты этого хотела? Разве это знал я наперёд? Никогда б с тобой я не расстался, Никогда не бросил бы тебя, Если б с тайной силой не познался, На плечах косынку теребя. Мама, мама! Ты одна такая, Близкая и дальняя, как сон. Я - твой сын, но знать судьба такая, - Ты мне - песнь, а я - твой долгий стон. Мама, мама! Ты одна на свете, Мама, мама! Ты всегда - одна... Мы для матерей до смерти - дети, - В этом наша радость и вина...

ГУСАРСКАЯ ПИРУШКА

Денису Давыдову Два фужера, три фужера, Восемь рук, хрустальный звон. Не квартира, - кратер, жерло, Графоманим в грамофон. Раструб ржавый и горластый Ловит страстных сабель звон, Расставляем руки-ласты, Создаём весёлый фон. Лунным оком льнёт к окошку Непоседливая ночь, - То сверкнёт глазами кошки, То умчится ведьмой прочь, То поскачет по обоям, То за люстрою замрёт... Было нас как-будто трое, Или это время врёт? Три фужера, два фужера, Кони, шпаги, девы (две) , Кто-то чёрный из торшера Потянулся к голове. Чем-то ласковым шарахнул И погладил чем-то злым. Карты - на пол, шпорой звякнул, Ахнул... Пахнуть стал гнилым. Я глаза не открываю Или я их не закрыл?.. Не пойму, кого ругаю, Не пойму, кого поил.

ЕСЕНИНУ

... А я опять Есенина читаю, Иду в его поля, где на гектар Один мужик под журавлиной стаей, Да деревенских коз двенадцать пар. На семь лесов громадных два уезда, На волость - тысяч восемьдесят душ, Где - брод, где через речку нет объезда, И где один на век у бабы муж. И тут же переспелый хлеб у плёса, Цветущий сад, духмяный сеновал, И в новом ситце стройная берёза, Которую в слезах Он обнимал...

БЕСКОНЕЧНАЯ ПЕСНЯ

Отстрадаю когда-нибудь, Отлюблю, отживу, отомру, Отосплюсь, и раздвинув грудь, Своё сердце порву на ветру. Понадеюсь, отдав своё На разнос по земле родной, Что меня не поп отпоёт - Отпоёт соловей земной. Прозвенит одиноко трель Всем, что я не успел сказать. Тем, что я так берёг и грел. И старался в себе удержать. Тот кусочек души, что я Мог, живя, в тайниках хранить, Вдруг взволнует так соловья, Что кому-то захочется жить, Что кому-то захочется петь, А кому-то добро творить, А кому-то любить и греть И при этом стихи говорить. Этой песней воскреснув, я, Может, стану так же высок, Как и тот, кто вместить до меня В соловья свою душу смог, От которой мне хочется петь, И добро и стихи творить, Всё плохое в себе одолеть, Всем хорошим людей одарить. Оторвать от себя себя, Раздробиться на тысячи душ... Я готов войти в соловья - Песней влиться в любую глушь.

ЭПИЛОГ
(из поэмы "Дневник женщины")

Прошу простить За рук моих творенье, Простить за то, что я в последний раз Притронулся душою до мгновенья, В моей душе оставившего Вас. С последней строчкой сердца не закрою, Как закрывают надоевший труд, Во мне не раз всё с той же остротою Мгновенья Вашей жизни пробегут. И на бегу воскликнув: - Доброй ночи! - Они навеют самый нежный сон. Прощайте! До свидания! А впрочем, Вновь Вашим светом Светел небосклон...

ПУШКИНУ

Судить на многие века И рассуждать, не осуждая, Слыть волокитою слегка - Таков был, верно, Чаадаев. Смотреть на жизнь, как на игру, А на людей - как на игрушки, Глядеть, как трезвый на пиру Глядит на всех. Таков был Пушкин. Знаком со скукою. Знаком Со строгостью и снисхожденьем, Не нарушал бы он Закон, Когда б тот не был - Принужденьем. Он - балагур, фантаст, гусар, Любимец сладостной богини, Принёс земле на вечный дар Талант, Как море для пустыни.

ВЕРНУТЬСЯ К ПУШКИНСКИМ СТИХАМ!

Вернуться к пушкинским стихам! Постичь в разгар недоуменья, Что человеческим грехам Дано такое обрамленье! Не унижая, осмеять, Не искажая, обмануться, Во тьме немыслимой сиять, Во власти страха - улыбнуться. По мановенью волшебства Любить, дружить или сражаться, Надев корону торжества - Не унижать, не унижаться. Не предрекать ничьей судьбы, Сидеть на стуле, как на троне, Не ждать, когда в разгар гульбы, Боль сердце дрогнувшее тронет... Слеза внезапная сползёт С непросыхающего века, И грешным людям повезёт В конце веков, в начале века... Вернуться к пушкинским стихам! Рыдать и плакать, как девица, И святость предпочтя грехам, Открытиям души дивиться.

БАХУ

У сердца рана кровоточит - Играют Баха!.. И орган Со мною делает, что хочет, А я бескровею от ран. В меня вселяется тревога И заполняет до краёв. Я сам - орган: Во мне так много Органных струн. И вот он - Рёв!! Уже не только в сердце раны, Они на всей земле вокруг, То котлованы от обмана, То пепел - дело подлых рук, То дырка в теле - след от шпаги... Я бил - победы не достиг... И дело не в последнем шаге (Коль упаду, смогу ползти). А дело в том, что я теряю Под сводом звуковых тревог Былую веру в сущность рая Среди моих земных дорог. Слабею, кровью истекая За тех, кто в поединках - трус, Кто прёт вперёд, не подбирая Своих соратников. Держусь. Слабею оттого, что рухнет Через минуту мой орган, И оттого, что кто-то руку Не мне, а мимо... а в карман... Я падаю! Всё тише звуки. Прохожий! Вслушайся, Очнись! Мне сердце нужно, Пусть не руку, На кровь, на муку оглянись. Я отплачу. Добро - не цепи. Ты ж - человек. Не откажись. Теряю кровь. Слабею. Слепну... Прохожий - глух!.. Трагична жизнь.

ИГРАЕТ ЛИСТ

Слетает лист, слетает лист. След тает... Играет Лист Не фокс, не твист - Бостон играет. И соль на рану и не соль. А всё ж на рану... Как с до-диеза он на соль!.. Не по Корану. Не по карману слушать мне Такие вещи, Как будто жертвы на огне Сжигают Вещих. Берёт в полон, берёт в полон Меня досада: И мука - Он, И радость - Он. - Всему - рассада! А надо ль? Надо ль, если лист Летит, ныряет... Играет Лист. Рояль - не вист, А Лист играет...

ЕГО БЕАТРИЧЕ

Блоку О, Истина! Когда философ Блок Предвидел, что ты облик свой изменишь, Он в это время был ещё далёк, Далёк от взрыва смены поколений. Не отличить пророчеств от описки, И шепчет Блок с огромной высоты: - Как ясен горизонт. И лучезарность близко, Но страшно мне. Меняешь облик Ты.

МУЗЕ ПУШКИНА

Вас остаётся только чтить, Читать Вас и не начитаться. Мне Вашей музыкою жить, И Вашей музыкой питаться. Где Вашей Музы адреса, Где покровительницы Вашей Следы знамений, небеса, Дворцы, вигвамы, кирхи, башни? Где процветает и живёт Потомок всем на Вас похожий? Он Вас нашёл, он ест, он ждёт... А Муза всё найти не может: Она тоскует и сидит Сторожевой у изголовья, Вас обожает и хранит От суеты и суесловья. Не может прошлого простить, Не может с прошлым распрощаться... Вас остаётся только чтить, Читать Вас и не начитаться...

ЛУННАЯ СОНАТА

Бетховену О! Эта "Лунная соната"! Душа светла и бесновата, И горестна и горяча Надежды жуткая свеча. Лучась, пружиня, убегая, Живя, стремясь и убеждая, Течёт волна, скользит волна Вольна, изменой не больна. Я напрягаю тщетно зренье. Бужу несовершенный слух, Но чувствую - вот-вот дозреет Мой жадный до величья дух. Страшась и не страшась ненастья. В своей душе ловлю, ловлю Неизбалованное счастье. А в нём крылатое "ЛЮБЛЮ"!

АХМАДУЛЛИНОЙ

"О, жёлтого и синего вражда!..." Ахмадуллина

ИВАН-ДА-МАРЬЯ

В лугах цветёт сегодня Погремок. Он жёлт и прост, как солнца отраженье. И ты сегодня сделай одолженье - Впусти меня, Я под дождём промок. Ручьями льёт с моих одежд вода, С волос ручьи в глаза, как будто в лужи. Я чувствую - сегодня будет ужин, - Так всякий раз, как я вхожу сюда. Предложишь кофе - соглашусь на чай. Я так сегодня жёлт от умиленья, От Погремка просторного цветенья, От солнца и улыбок. - Не скучай! - Произнесу. И синий след забот С тебя сойдёт, всю кожу обдирая, И звуки - крики ада или рая Заполнят твой несовершенный рот. А запах сигарет сегодня густ. Сольюсь я с этим дымом непожарищ. О, жёлтого и синего союз! - Я стану пуст - ты оживёшь, товарищ! И оживишься, и наполнишь дом Неисчерпаемым гостеприимством, Я посинею быстро, смолкну быстро В незавершённом погремке твоём, Подсохну, обсушусь и стану тлеть, Не совершу ошибки, не подумав, И странного немолкнущего шума Несовершенство буду я терпеть. И там, где синь хрустела на зубах, Прольётся снова жёлтое сиянье. Приход, как переход. Как второпях Осуществленье полного слиянья. Так неба синь, проникнув в васильки, Сливается с рекою и ручьями. Так родственные солнцу погремки Покажутся вдруг детскими телами... Впусти меня. Я вымокнуть боюсь. Я жёлт, Я под покров хочу твой синий. О, синего и жёлтого союз! И ночь и день - нет суток негасимей.

ОДНА ПЕСНЯ

Пахмутовой Удача есть! Она приходит, если И жизнь полна, и если мысль нова. Одна удачно сложенная песня Вдруг оживит холодные слова. Что знаем мы о нежности и лесе Или о битвах, вылившихся в пир? Одна прекрасно сложенная песня Приблизит вдруг знакомый с детства мир. Летит Земля, голубизну развесив. Она привыкла к нам, мы ей близки. И если жизнь слагается, как песня, То ей доступны сердца тайники.

АЛЕКСЕЮ ТОЛСТОМУ

"Колокольчики мои, Цветики степные..." Поэтам, Муза, дай его судьбину, Чтобы запели каждый третий лист Рахманинов, Булахов, Гречанинов, Кюи, Чайковский, Мусоргский и Лист. Великий девятнадцатый - избранник Светил искусств! В истории густой В тебя, как камень драгоценный, вправлен Своей неповторимостью Толстой.

ВЕНОК СОНЕТОВ "ВЕТЕР"

1

Мне ветер - друг так часто приносил Мурашковую смутную тревогу, Как будто бы мечте провозгласил Заманчивую светлую дорогу. Я за стеной был тёплым недотрогой, А за окошком ветер голосил, Старался он из заоконных сил Вдохнуть в меня всеведенья немного. Хотел его волнения понять, Мне думалось - он - нового предтеча, Пескам - отец, переустройству - мать, - Природы неподкупленное вече. Ему, а не другому запевать Напевы неуслышанных наречий.

2

Напевы неуслышанных наречий Мне чудились в дыхании ветров, Как будто кто за тридевять веков Иль сотни миль страдал по-человечьи. И водопадов шум, и звон картечи Мне ветер нёс то с гор, то с берегов, Каков характер - и напев таков, Ему, как эху, становилось легче. Мне трудно было принимать на плечи То вздохи непонятные, то речи, И я не знал, как с ветром говорить. ...Ведь он летел делиться издалече, Я думал, что смогу ему раскрыть Мелодии чужих противоречий.

3

Мелодии чужих противоречий, - Загадка даже там, где родились. Они рукой истлевшею зажглись, И всё горят, как вековые свечи. Издельями из воска им намечен Тот путь, где сотни жизней заждались, И где они не вдохновляют мысль, Поскольку смысл их строгий рассекречен. Не разобрать мне ветра вой зловещий, Изранив тело о чужие вещи, Души лишишься и лишишься сил. Но исповедь нужна. Словами плещет Могучий ветер. Он меня простил - Я ж песни милой Родины просил.

4

Я ж песни милой Родины просил, Где так знаком природы нрав былинный, Медлительный, живой. Она - сангвинник, - Моих событий и явлений стиль. И мне известно, кто её растил Единственною горькою рябиной, И окрестил Великою, Любимой, Чтобы лишившись, век о ней грустил Ах, ветер-ветер, странное явленье, И ты находишь здесь успокоенье, И ты летишь, как в дом родной - сюда, Прости, что твою душу обнажил... - Иначе не могу, в том вся беда, - С обидою мне ветер вдруг сквозил.

5

С обидою мне ветер вдруг сквозил, Что он, летая, многому дивится, В нём успевает чуждое родиться - Боррей и пирр, самум и баргузин, Что он себя с победой водрузил В тех странах, где бывает, но боится. Ведь он лишь ветер. Участь его - злиться, Перерождаться и лишаться сил. Поэтому обидно, что порой Он делится с любимой стороной Тем, чем бывает часто искалечен. - Ах, странствия! - воскликнул ветер мой... Добавил старый ветренник седой, Что он - не дух, не разум человечий.

6

Что он не дух, не разум человечий, А только ветер в баллах, только гость, Восток и запад, север, юг, норд-ост, Зюйд, вест. И новый, новый с каждой встречей. Всесильный днём, уляжется под вечер, И ночь проспит, а утром в полный рост Растянется: нос - в Гусе, в Ялте - хвост, И зашумит, как крылышками кречет. Всё рвёт, ревёт, и сам себе перечит, Как время - ветер. С психикой такой Какой он дух иль разум человечий! ? Он - одинокий странничек с клюкой, Всё видящий: покой и непокой, - Он - воли слепок, вольности дух вечен.

7

Он воли слепок. Вольности дух вечен, Земли соратник - верен ей одной, Как и она - он порождён огнём, Стремится в пустоту и бесконечность. И каждый, с ветром спорящий, отмечен Его огнём, его судьбой. Иной Сдвигает горы, вставшие стеной, Другой стремится выше, сдвинув плечи. Передают ветра своё наследье, Ведь люди с ветром близкие соседи, Родны по духу, по избытку сил. И в сильных духом ветер раздувает Огонь свободы. Мы согласны, зная, Где вольность, там и он дышал и жил.

8

Где вольность, там и он дышал и жил, Неуловимый мститель и защитник, Когда б из ветра в камере для пыток За вольность не вытягивали жил. Влетал он за решётку и поил Своих собратьев благостным напитком, Дарил то шум берёз, то скрип калитки, То верность тех, кто был так сердцу мил. Друг-ветер цену знал такому братству, И каждый мог по ветру догадаться, Что Родина не предала его, И можно было новых сил набраться В борьбе. Но кроме этого всего Мы ценим ветер за непостоянство.

9

Мы ценим ветер за непостоянство: Он посетит, когда его не ждёшь, Он принесёт неотвратимый дождь Из южного далёкого Прованса, Он вдруг повеет зноем африканца, Тогда сильнее станет птиц галдёжь, То так вздохнёт, что станет невтерпёжь От сладких нег в его любовном танце. На опыт ветра, друг мой, положись, В его непостоянстве наша жизнь. С непостоянством ветренным его Все на земле давно уже согласны: С теплом родным он - наш. Но он - другой, Когда повеет хладом дальних странствий.

10

Когда повеет хладом дальних странствий От ветра. Он нам словно незнаком, Хотя он рвётся в двери, в окна, в дом: - Впустите! Не гоните иностранца!.. Ему бы тихо надо приласкаться, Но он встревожен, лезет напролом, А что он - тот же, прежний, - нам о том По бурям, грозам трудно догадаться. А он "своим"в чужих местах бродил, И там, как здесь, привычно породил Коньонов сотни, тысячи полян. Пускай чужак нас с миром породнил, Когда лучи в безветрие палят Теплей свои становятся поля.

11

Теплей свои становятся поля, Лазурней облаков крутых откосы, И трав культи, когда их режут косы, Нам кажется - по-близкому болят. За милых водоёмов синий взгляд Природа сыплет щедро дождь и росы. Играют с ветром комары да осы, Покинув зло и не припомнив зла. Потрогать, напитать себя родством С тем краем, где ракита над прудом, Где крылья пчёл колеблют ветра вздох, Где теплота царит в дородном слове, Где каждому, кто сам себе не плох, Теплей дыханье сумерек сосновых.

12

Теплей дыханье сумерек сосновых В те дни, когда спокоен стар и млад, Когда душа и раны не болят, Весенний воздух губы ждёт рисково, Я ветру снова, как родному слову, Как другу. брату по созвучью, рад, Поют ли птицы, звёзды ли царят Над головой. Приветствую я снова. Его лихой и молодой задор, Не зная, где его таится взор, Я жду его привета молодого. Я запахи ловлю, привет ловлю, И всё-таки люблю его, люблю С чужим дыханьем ветра в сердце снова.

13

С чужим дыханьем ветра в сердце снова Рождается по странствиям тоска. Достаточно и почки и ростка, Чтоб тяге этой стать всему основой. Но мечется во мне мой дух сосновый. Моя душа - мой ветер для броска. Туда, где бьётся вена у виска. Чтоб стать душой спокойной - не рисковой, Чтоб для меня необходимой стать, А паникёра с вредным дуновеньем Так полоснуть по возбуждённым венам, Чтоб не подуть ему, ни сесть, ни встать. Когда уйду в свои леса, поля - Любовь сильней к тебе, моя земля.

14

Любовь сильней к тебе, моя земля, Когда другая сила не тревожит, Когда меня до слёз расстрогать может То, что всегда звучало, веселя. Душе самум предъявит векселя, Тайфун и бриз оставят след на коже, И стану я на двадцать лет моложе, Ни с кем долгов и взяток не деля. Преодолев и муки и волненья, Навстречу ветру без оцепененья Я улыбнусь. И в меру своих сил Я позабуду пыльную дорогу В тот мир, откуда смутную тревогу Мне ветер-друг так часто приносил. Магистральный

15

Мне ветер-друг так часто приносил Напевы неуслышанных наречий, Мелодии чужих противоречий, - Я ж песни милой Родины просил. С обидою мне ветер вдруг сквозил, Что он - не дух, не разум человечий, - Он - воли слепок. Вольности дух вечен, Где вольность, там и он дышал и жил. Мы ценим ветер за непостоянство, Когда повеет хладом дальних странствий Теплей свои становятся поля, Теплей дыханье сумерек сосновых. С чужим дыханьем ветра в сердце снова Любовь сильней к тебе, моя земля.

Владимир СИМОНОВ